Неточные совпадения
— Бабушка! — с радостью воскликнул Райский. — Боже мой! она зовет меня:
еду,
еду! Ведь там тишина, здоровый воздух, здоровая пища, ласки доброй, нежной, умной женщины; и еще две сестры, два новых, неизвестных мне и
в то же время близких лица… «барышни
в провинции! Немного страшно: может быть, уроды!» — успел он подумать, поморщась… — Однако
еду: это судьба посылает меня… А если там скука?
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил
в вагоне, по дороге из Вены
в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами,
в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и
в городах и
в селах, ходил пешком из деревни
в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу,
в немецкие
провинции Австрии, теперь
едет в Баварию, оттуда
в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет
в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже
в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится
в Россию, потому что, кажется,
в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Итак, Москва не удалась. Тем не менее сестрица все-таки нашла себе «судьбу», но уже
в провинции. Вспомнила матушка про тетеньку-сластену (см. гл. XI), списалась с нею и
поехала погостить с сестрицей.
В это время
в Р. прислали нового городничего; затеялось сватовство, и дело, при содействии тетеньки, мигом устроилось.
Ну, не везло, Зоечка, ну что ж ты поделаешь. Возьмешь карту — жир, жир… Да… На суде я заключительное слово подсудимого сказал, веришь ли, не только интеллигентная публика, конвойные несознательные и те рыдали. Ну, отсидел я… Вижу, нечего мне больше делать
в провинции. Ну, а когда у человека все потеряно, ему нужно
ехать в Москву. Эх, Зойка, очерствела ты
в своей квартире, оторвалась от массы.
И с тех пор Селиванов окончательно застрял
в провинции, охранка запретила ему въезд и Москву, а там и слухи о нем пропали. Вася получал от него приветствия через знакомых актеров и сам посылал их с теми, кто
ехал служить
в тот город, где был Селиванов, а потом следы его потерялись.
Ему писали, что, по приказанию его, Эльчанинов был познакомлен, между прочим, с домом Неворского и понравился там всем дамам до бесконечности своими рассказами об ужасной
провинции и о смешных помещиках, посреди которых он жил и живет теперь граф, и всем этим заинтересовал даже самого старика
в такой мере, что тот велел его зачислить к себе чиновником особых поручений и пригласил его каждый день ходить к нему обедать и что, наконец, на днях приезжал сам Эльчанинов, сначала очень расстроенный, а потом откровенно признавшийся, что не может и не считает почти себя обязанным
ехать в деревню или вызывать к себе известную даму, перед которой просил даже солгать и сказать ей, что он умер, и
в доказательство чего отдал послать ей кольцо его и локон волос.
— Без сомнения,
в Москве, — отвечал Хозаров. — Неужели же
ехать в эту ужасную
провинцию?
Лавируя таким образом, вы умчали бы нас
в самый центр эскадры враждебного флота…»
Провинция особенно богата фиоритуристами; там слышал я между прочим такую фразу: «Вы
едете, сударыня?..
Она было думала
поехать играть
в провинцию и вошла
в переговоры с дирекцией виленского театра, которым заведовал генерал Цейдлер; но мы решились соединить свою судьбу, и она пошла на риск замужества с больным писателем, у которого, кроме его пера и долгов, тогда ничего не было.
С интересом туриста
ехал я на Страсбур — тогда еще французский город, с населением немецкой расы,
ехал демократично,
в третьем классе, и дорогой видел много характерного, особенно когда из Страсбура отправился к немецкой границе. Со мною сидели солдаты и шварцвальдские крестьяне. Францию любили не только эльзасцы и лотарингцы, но и баденские немцы. Близость офранцуженных
провинций делала то, что и
в Бадене чувствовалось культурное влияние Франции.
Успокоил я себя на том, что провинция-де глупа, с нее и требовать нечего, а что за известностью нужно
ехать в умственные центры,
в столицы. Кстати
в те поры
в Питере лежала одна моя работка, поданная на конкурс. Приближался срок конкурса.
Но собственно «отпущения» графу все-таки не было.
В Петербурге поняли, что
в услужливости ему
в лице Ивана Павловича было много ошибочного, но
в провинции, куда этот карьерист
поехал большим лицом и где первенствующее положение Марье Степановне уже принадлежало по праву, они были встречены иначе.
В оседавшее тесто словно подпустили свежих дрожжей, и оно пошло подниматься на опаре.
Когда же была истрачена последняя сотня, Албанов куда-то исчез. По справкам, наведенным Строевой, оказалось, что он снова
поехал на гастроли
в провинцию.
Вася, богом молю тебя,
поедем жить
в провинцию!
Во время одного из таких докладов государыня вдруг высказала свое намерение
ехать в Херсон и лично обозреть новые присоединенные к империи
провинции.
Он заскучал
в столице о добрых и простых нравах
провинции и
поехал летом прокатиться — навестить свои и витгенштейновские родовые маетности.